Клеопатра (Египетские ночи), М. Штейнберг, [на тему Пушкина]

Старинные ноты для фортепиано

        Клеопатра (Египетские ночи), импровизация [на тему  А. С. Пушкина], М. Штейнберг, опус 93

        Санкт-Петербург, издатель К. Леопас (№ 1089), Невский проспект, дом № 80, выпуск 1906—1913 гг.

 

Импровизационная фортепианная фантазия забытого русского композитора М. Штейнберга представляет собой музыкальную интерпретацию другой импровизации — стихотворной, из знаменитой повести «Египетские ночи» Александра Сергеевича Пушкина. В нотах приведены отдельные фразы из стихотворения, которым прерывается не законченный (к сожалению) сюжет рассказа; здесь я позволю себе привести поэтический текст полностью:

 

Чертог сиял. Гремели хором 

Певцы при звуке флейт и лир. 

Царица голосом и взором 

Свой пышный оживляла пир;

Сердца неслись к ее престолу, 

Но вдруг над чашей золотой 

Она задумалась и долу 

Поникла дивною главой...

 

И пышный пир как будто дремлет, 

Безмолвны гости. Хор молчит. 

Но вновь она чело подъемлет 

И с видом ясным говорит:

В моей любви для вас блаженство? 

Блаженство можно вам купить... 

Внемлите ж мне: могу равенство 

Меж нами я восстановить. 

Кто к торгу страстному приступит? 

Свою любовь я продаю;

Скажите: кто меж вами купит 

Ценою жизни ночь мою? —

 

Рекла — и ужас всех объемлет, 

И страстью дрогнули сердца... 

Она смущенный ропот внемлет 

С холодной дерзостью лица, 

И взор презрительный обводит 

Кругом поклонников своих... 

Вдруг из толпы один выходит, 

Вослед за ним и два других. 

Смела их поступь; ясны очи;

Навстречу им она встает;

Свершилось: куплены три ночи, 

И ложе смерти их зовет.

 

Благословенные жрецами, 

Теперь из урны роковой 

Пред неподвижными гостями 

Выходят жребии чредой. 

И первый — Флавий, воин смелый, 

В дружинах римских поседелый;

Снести не мог он от жены

Высокомерного презренья;

Он принял вызов наслажденья,

Как принимал во дни войны

Он вызов ярого сраженья.

За ним Критон, младой мудрец,

Рожденный в рощах Эпикура, 

Критон, поклонник и певец

Харит, Киприды и Амура...

Любезный сердцу и очам,

Как вешний цвет едва развитый,

Последний имени векам

Не передал. Его ланиты

Пух первый нежно отенял; 

Восторг в очах его сиял;

Страстей неопытная сила 

Кипела в сердце молодом... 

И грустный взор остановила 

Царица гордая на нем.

 

— Клянусь... — о матерь наслаждений,

Тебе неслыханно служу,

На ложе страстных искушений

Простой наемницей всхожу.

Внемли же, мощная Киприда,

И вы, подземные цари,

О боги грозного Аида,

Клянусь — до утренней зари

Моих властителей желанья

Я сладострастно утомлю

И всеми тайнами лобзанья

И дивной негой утолю.

Но только утренней порфирой

Аврора вечная блеснет,

Клянусь — под смертною секирой

Глава счастливцев отпадет.

                          (А. С. Пушкин. «Египетские ночи»)