Старинные русские ноты
золотого века фортепиано
Старинные русские ноты
золотого века фортепиано
«Савой-блюз»
Александр Цфасман
Александр Цфасман
Savoy Blues par Zfassman
Посвящается лондонскому джаз-банду «Савой»
Посвящается лондонскому джаз-банду «Савой»
Москва, издание автора, Главлит № 70576 (Зак. 768)
Выпуск 1927 года
«Савой-блюз», А. Цфасман
Шедевр советского джаза 1920-х годов
Музыкант-легенда советского джаза — Александр Цфасман — написал эту пьесу в возрасте 20 лет во время учёбы в Московской консерватории у знаменитого Феликса Блюменфельда. В это время Цфасман уже руководил созданным им (одним из первых в СССР) великолепным джаз-оркестром «АМА-джаз» («Ассоциация московских авторов»), который был знаменит своими концертами в саду Эрмитаж. Возможно, именно благодаря коммерчески успешным концертам АМА-джаза автор блюза «Савой» смог издать эту превосходную композицию с авангардным рисунком художника Е. Гольштейна.
Необычное посвящение адресовано джаз-оркестру The Savoy Hotel Orpheans под руководством Кэррола Гиббонса — американца, переехавшего в Англию. Оркестр Гиббонса «Орфеи» (The Orpheans) выступал в отеле «Савой». Лондонский джаз в эпоху 1920-х переживал период расцвета. В отличие от грубоватого (но подлинного) афроамериканского свинга, англичане покоряли публику своей мелодичностью и (если это слово применимо к джазу) «джентльменством». Собственно, в этом и состояла коммерчески успешная и новая «фишка» — «Группа английских джентльменов, играющих (ого!) джаз». Перефразируя анекдот, если джентльмен девятнадцатого века «умел играть на волынке, но никогда не делал этого», то джентльмен нового двадцатого века уже «умел играть джаз и сделал это».
Необычное посвящение адресовано джаз-оркестру The Savoy Hotel Orpheans под руководством Кэррола Гиббонса — американца, переехавшего в Англию. Оркестр Гиббонса «Орфеи» (The Orpheans) выступал в отеле «Савой». Лондонский джаз в эпоху 1920-х переживал период расцвета. В отличие от грубоватого (но подлинного) афроамериканского свинга, англичане покоряли публику своей мелодичностью и (если это слово применимо к джазу) «джентльменством». Собственно, в этом и состояла коммерчески успешная и новая «фишка» — «Группа английских джентльменов, играющих (ого!) джаз». Перефразируя анекдот, если джентльмен девятнадцатого века «умел играть на волынке, но никогда не делал этого», то джентльмен нового двадцатого века уже «умел играть джаз и сделал это».
Однако, по сути, это была всё же некая «джазообразно-набриолиненная» развлекательная музыка в виде необычной терпкой «жвачки» для европейского потребителя (что тоже, кстати, неплохо). Ныне весь этот гламурный «английский джаз», не представляя ничего выдающегося, благополучно забыт.
Ноты представляют великолепный образец русского (советского) авангарда 1920-х годов. Обложка в красно-чёрных тонах, кажется, наэлектризована какой-то фосфоресцирующей энергетикой. Рисунок стереотипно изображает почему-то типичных «чернокожих» музыкантов-афроамериканцев, а не «белокожих» англичан — реальных джазменов оркестра The Savoy Hotel Orpheans (название указано на барабане).
Вероятно, и художник Гольштейн и сам Цфасман были знакомы с лондонским оркестром только по граммофонным пластинкам и вообще — были уверены, что джаз играют только негры. Однако, быть может, из-за того, что «белые» джазмены на обложке выглядели бы нелепо (по представлениям того времени), рисунок выражает некое художественное обобщение джазового перформанса вообще.
Интересно, что все заголовки на нотной обложке — на французском языке, согласно старинной нотоиздательской традиции XIX века.
Цфасман исполняет собственную фантазию на темы советских песен
Телевидение СССР, 1960-е годы [фрагмент]