Старинные русские ноты
золотого века фортепиано
Старинные русские ноты
золотого века фортепиано
«Мариэтта моя!» [«Мария, Мари!»]
Неаполитанская песня
Эдуардо ди Капуа
Неаполитанская песня
Эдуардо ди Капуа
«Maria, Mari!», с текстом на итальянском и русском языках (перевод Пугачева)
Для пения с фортепиано или фортепиано соло
Для пения с фортепиано или фортепиано соло
Санкт-Петербург, издатель Юлий Генрих Циммерман (№ 6729), поставщик Двора Его Императорского Величества
Выпуск № 10 из серии «Любимейшие неаполитанские народные песни для пения с аккомпанементом фортепиано»
Дозволено цензурой в СПб 7 января 1905 года
Дозволено цензурой в СПб 7 января 1905 года
«Мариэтта моя! [Мария, Мари!]», Эдуардо ди Капуа
«Мариэтта или Мария?»
Одна из прекраснейших неаполитанских песен — Maria, Mari! (Мария, Мари!) — сочинена Эдуардо ди Капуа, автором феноменально знаменитой «O sole mio!» («О, моё солнышко!»).
Вероятно, первое русское издание Циммермана приводит странно изменённое название — «Мариэтта моя!» (в вольном переводе Пугачёва), что выглядит несколько нелепо и музыкально несовместимо с мелодией. Очевидно, имя было изменено по требованию цензуры, для избежания ассоциаций с благополучно здравствовавшими тогда вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной (супругой Александра III и матерью царствующего императора Николая II) и великой княжной Марией (дочерью Николая II).
Интересно то, что, благодаря этим цензурным опасениям, сегодня такая ассоциация имён обнаруживается явно в виде забавного исторического казуса: уже невольно вспоминаются и красавица-императрица, и царская дочь, которых бдительный цензор когда-то «надёжно» оградил от фривольных намёков.
Также интересен тот факт, что цензурное разрешение было дано 7 января 1905 года — всего за 2 дня до «Кровавого воскресенья» 9 января на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге — рокового события первой русской революции.
Здесь, при копировании текста, я позволил себе заменить придуманную переводчиком (или цензором) «Мариэтту» на музыкально более очевидное восклицание итальянского подлинника: О, Мари́! (Ah, Mari!):
Ах, ты, окно, откройся,
Дай видеться мне с нею!
Пред ней благоговею,
Жажду её любви!
Я свой покой утратил
И глаз я не смыкаю,
Только о ней мечтаю
И жду свиданья с ней!
О, Мари! О, Мари!
Ты навек унесла мой покой!
Дай хоть на миг
Мне забыться в объятьях с тобой!
Ах, Мари, ах, Мари!
Ты навек унесла мой покой!
Сон мой верни,
О, Мари! О, Мари!
Нотная обложка выполнена в некотором смешении псевдорусского сказочного стиля с манерой art nouveau (модерн).
Танцовщица с бубном, возможно, представляет собирательный образ пленительной роковой итальянки — героини почти всех неаполитанских песен. Талия тонка, бёдра и грудь восхитительны — девушка похожа на цветок с нежно покачивающимся стебельком посередине.
Вероятно, первое русское издание Циммермана приводит странно изменённое название — «Мариэтта моя!» (в вольном переводе Пугачёва), что выглядит несколько нелепо и музыкально несовместимо с мелодией. Очевидно, имя было изменено по требованию цензуры, для избежания ассоциаций с благополучно здравствовавшими тогда вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной (супругой Александра III и матерью царствующего императора Николая II) и великой княжной Марией (дочерью Николая II).
Интересно то, что, благодаря этим цензурным опасениям, сегодня такая ассоциация имён обнаруживается явно в виде забавного исторического казуса: уже невольно вспоминаются и красавица-императрица, и царская дочь, которых бдительный цензор когда-то «надёжно» оградил от фривольных намёков.
Также интересен тот факт, что цензурное разрешение было дано 7 января 1905 года — всего за 2 дня до «Кровавого воскресенья» 9 января на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге — рокового события первой русской революции.
Здесь, при копировании текста, я позволил себе заменить придуманную переводчиком (или цензором) «Мариэтту» на музыкально более очевидное восклицание итальянского подлинника: О, Мари́! (Ah, Mari!):
Ах, ты, окно, откройся,
Дай видеться мне с нею!
Пред ней благоговею,
Жажду её любви!
Я свой покой утратил
И глаз я не смыкаю,
Только о ней мечтаю
И жду свиданья с ней!
О, Мари! О, Мари!
Ты навек унесла мой покой!
Дай хоть на миг
Мне забыться в объятьях с тобой!
Ах, Мари, ах, Мари!
Ты навек унесла мой покой!
Сон мой верни,
О, Мари! О, Мари!
Нотная обложка выполнена в некотором смешении псевдорусского сказочного стиля с манерой art nouveau (модерн).
Танцовщица с бубном, возможно, представляет собирательный образ пленительной роковой итальянки — героини почти всех неаполитанских песен. Талия тонка, бёдра и грудь восхитительны — девушка похожа на цветок с нежно покачивающимся стебельком посередине.